«Жизнь, жизнь» Арсений Тарковский
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.Живите в доме — и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Анализ стихотворения Тарковского «Жизнь, жизнь»
Ахматова и Тарковский познакомились в 1946 году, когда поэтесса выступала в Колонном зале Москвы. Уже при первой встрече Анна Андреевна высоко оценила талант и ум Арсения Александровича, присущее ему непревзойденное знание русской и мировой культуры. Кроме того, ей очень нравились его стихотворения. Двух поэтов связывала крепкая дружба. Они нередко посвящали друг другу произведения. Именно для Тарковский написал «Жизнь, жизнь» в 1965 году. В то время Анна Андреевна чувствовала приближение смерти и боялась ее прихода. Рассматриваемый текст – попытка успокоить великую поэтессу. Кстати, кончина Ахматовой в 1966 году стала сильным ударом для Арсения Александровича. Он произносил прощальное слово на траурном митинге, проходившем в больнице Склифосовского, составлял некролог, сопровождал гроб с телом Анны Андреевны, отправленный самолетом из Москвы в Ленинград, присутствовал на отпевании и на похоронах.
В первой строфе стихотворения «Жизнь, жизнь» провозглашается бессмертие всех и всего на свете. Лирический герой призывает не бояться гибели физического тела – «ни в семнадцать лет, ни в семьдесят». В бессмертии, о котором говорит Тарковский, нет мистики. Оно обеспечивается созидательным существованием в здании мира, что следует из первой строки второй строфы. По мнению Арсения Александровича, культура «устанавливает тесную связь между разными эпохами». Поэтому в стихотворении «Жизнь, жизнь» утверждается способность героя «вызвать любое из столетий», войти в него и дом построить в нем. Тарковский был уверен, что можно путем понимания оказаться в любой стране любой эпохи. Причастность к культуре дает власть над временем, соответственно, дарует бессмертие, несмотря на смертность физического тела.
В лирике Арсения Александровича человеку отведено место «посередине мира». Он представляет собой своеобразный мост, соединяющий микромир и макромир. Порой человек-великан сравнивается с титаном Атлантом, вынужденным на плечах держать небесный свод, подчиняясь воле Зевса. Этот образ используется и во второй строфе стихотворения «Жизнь, жизнь»:
…И если я приподнимаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал…
Стихотворение «Жизнь, жизнь» звучит в картине «Зеркало», снятой сыном Арсения Александровича – Андреем Тарковским. На экраны во многом автобиографическая лента вышла в 1974 году.
Странно ли, что первое же стихотворение Арсения Тарковского, зазвучавшее в фильме, вошло в него и растворилось в нем так, словно бы оно здесь вот, сейчас из этой волхвующей серебряно-дождливой пелены и родилось?
Предчувствиям не верю и примет Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда Я не бегу. На свете смерти нет. Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо Бояться смерти ни в семнадцать лет, Ни в семьдесят. Есть только явь и свет. Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском, И я из тех, кто выбирает сети, Когда идет бессмертье косяком.
Живите в доме - и не рухнет дом. Я вызову любое из столетий, Войду в него и дом построю в нем. Вот почему со мною ваши дети И жены ваши за одним столом, -
А стол один и прадеду и внуку: Грядущее свершается сейчас, И, если я приподымаю руку, Все пять лучей останутся у вас. <...>
Я и сейчас, в грядущих временах, Как мальчик, привстаю на стременах...
В нас есть нечто, что бессмертно, это то, за чем с мистическим волнением из фильма в фильм следит камера Тарковского. Как гласят Упанишады: "Мудрый не рождается и не умирает; Он ниоткуда не появился и не есть Он кто-либо; Он есть нерожденный, Он есть непреходящий..." Нужно просто вспомнить подлинного себя, и к этому направлены все энергии ностальгии Тарковского - как живого лица во времени, и его героев. Этим и вызвано его томление по воспоминанию того сущностного в своей жизни, что каким-то образом подводит к возможности обнаружить это чудесное пространство "пробужденного сознания", свободного от желания владеть тленными и исчезающими, как сновидения, вещами.
Потому-то у Арсения Тарковского: "Есть только явь и свет, / Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. / Мы все уже на берегу морском, / И я из тех, кто выбирает сети, / Когда идет бессмертье косяком..."
Вот почему "грядущее свершается сейчас". Тела исчезают и вновь являются, но живое вещество сознания в них остается нетленным и светозарным, словно вечное око Безупречного Кинематографа.
Многие люди при клинической смерти видят белый туннель и даже входят в него, но крайне редко кто-то рассказывает о том, что им пришлось фактически лететь через этот туннель.
На сайте Near Death Experience Research Foundation, исследующем случаи видений при клинической смерти, появилась новая история от женщины по имени Беверли, которая по ее словам прошла через этот туннель.
Беверли готовили к операции, но во время введения анестезии что-то пошло не так и на несколько минут ее сердце перестало биться.
Сразу после того как Беверли умерла, она очень быстро полетела через белый туннель. Причем в ее видении сам туннель был не белый, а "цвета загара и с небольшими пятнышками", но белым был свет, идущий через него. И этого света было "огромное количество".
"Я двигалась так быстро, что не могла ничего особого увидеть, кроме этого света".
Вокруг Беверли при полете через туннель стояла полная тишина, никаких звуков она не слышала. Она ощущала себя парящей "под самым потолком", и рядом был кто-то еще, кого она не видела, но ощущала его присутствие. Своего тела она не чувствовала или оно было полностью невесомым.
Потом Беверли наполнило ощущение радости и она сравнила это с воспоминаниями детства, когда ей было 6-7 лет. Она чувствовала себя такой же счастливой как маленький ребенок.
"В этом пространстве все было наполнено невероятной любовью и радостью. Это было такое сильное ощущение, что я даже не могу это объяснить и оно окутывало меня как тепло".
А потом вокруг Беверли что-то ярко вспыхнуло, она услышала какой-то стук и … очнулась в своем теле на операционном столе.
По словам доктора Сэма Парния, который изучает необычные явления при реанимации в Langone School of Medicine в Нью-Йорке, прошедшие через клиническую смерть люди часто описывают ощущение яркого, теплого и очень приятного света и они чувствуют сильное влечение к нему.
Ахматова и Тарковский познакомились в 1946 году, когда поэтесса выступала в Колонном зале Москвы. Уже при первой встрече Анна Андреевна высоко оценила талант и ум Арсения Александровича, присущее ему непревзойденное знание русской и мировой культуры. Кроме того, ей очень нравились его стихотворения. Двух поэтов связывала крепкая дружба. Они нередко посвящали друг другу произведения. Именно для Ахматовой Тарковский написал «Жизнь, жизнь» в 1965 году. В то время Анна Андреевна чувствовала приближение смерти и боялась ее прихода. Рассматриваемый текст – попытка успокоить великую поэтессу. Кстати, кончина Ахматовой в 1966 году стала сильным ударом для Арсения Александровича. Он произносил прощальное слово на траурном митинге, проходившем в больнице Склифосовского, составлял некролог, сопровождал гроб с телом Анны Андреевны, отправленный самолетом из Москвы в Ленинград, присутствовал на отпевании и на похоронах.
В первой строфе стихотворения «Жизнь, жизнь» провозглашается бессмертие всех и всего на свете. Лирический герой призывает не бояться гибели физического тела – «ни в семнадцать лет, ни в семьдесят». В бессмертии, о котором говорит Тарковский, нет мистики. Оно обеспечивается созидательным существованием в здании мира, что следует из первой строки второй строфы. По мнению Арсения Александровича, культура «устанавливает тесную связь между разными эпохами». Поэтому в стихотворении «Жизнь, жизнь» утверждается способность героя «вызвать любое из столетий», войти в него и дом построить в нем. Тарковский был уверен, что можно путем понимания оказаться в любой стране любой эпохи. Причастность к культуре дает власть над временем, соответственно, дарует бессмертие, несмотря на смертность физического тела.
В лирике Арсения Александровича человеку отведено место «посередине мира». Он представляет собой своеобразный мост, соединяющий микромир и макромир. Порой человек-великан сравнивается с титаном Атлантом, вынужденным на плечах держать небесный свод, подчиняясь воле Зевса. Этот образ используется и во второй строфе стихотворения «Жизнь, жизнь»: …И если я приподнимаю руку, Все пять лучей останутся у вас. Я каждый день минувшего, как крепью, Ключицами своими подпирал…
Стихотворение «Жизнь, жизнь» звучит в картине «Зеркало», снятой сыном Арсения Александровича – Андреем Тарковским. На экраны во многом автобиографическая лента вышла в 1974 году.
Жизнь, жизнь
1.
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идёт бессмертье косяком.
2.
Живите в доме – и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нём.
Вот почему со мною ваши дети
И жёны ваши за одним столом, –
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошёл, как сквозь Урал.
3.
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас, в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б её летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Https://45parallel.net/issues/
В первые дни после разлучения с телом душа общается с родными ей местами и встречается с умершими близкими людьми, точнее, с их душами. Иначе говоря, общается с тем, что было дорого в земной жизни.
У нее появляется новая замечательная способность - духовное видение. Наше тело - это надежные ворота, которыми мы закрыты от мира духов, чтобы заклятые враги наши, падшие духи, не вторглись к нам и не погубили нас. Хотя они настолько хитры, что находят обходные пути. И некоторые служат им, не видя их самих. Но духовное видение, открывающееся после смерти, позволяет душе видеть не только духов, находящихся в окружающем пространстве в огромном количестве, в их истинном обличии, но и своих умерших близких, которые помогают одинокой душе освоиться в новых, непривычных для нее условиях.
Многие из тех, кто имеет посмертный опыт, рассказывали о встречах с уже умершими родственниками или знакомыми. Эти встречи происходили на земле иногда незадолго до того, как душа покидала тело, а иногда - в обстановке нездешнего мира. Так, например, одна женщина, пережившая временную смерть, слышала доктора, сказавшего ее родным, что она умирает. Выйдя из тела и поднявшись вверх, она увидела умерших родственников и подруг. Она узнала их, а они радовались, что встретили ее.
Другая женщина видела своих родственников, которые приветствовали ее и пожимали ей руки. Они были одеты в белое, радовались и выглядели счастливыми. «И вдруг повернулись ко мне спиной и стали удаляться; а моя бабушка, обернувшись через плечо, сказала мне: «Мы увидим тебя позже, не в этот раз». Она умерла в 96 лет, а тут она выглядела, ну, лет на сорок - сорок пять, здоровой и счастливой».
Один человек рассказывает, что, когда он умирал от сердечного приступа в одном конце больницы, в то же время его родная сестра была при смерти от приступа диабета в другом конце больницы. «Когда я вышел из тела, - рассказывает он, - я вдруг повстречался с моей сестрой. Я очень обрадовался этому, потому что очень любил ее. Разговаривая с ней, я хотел идти за ней, но она, повернувшись ко мне, повелела мне остаться там, где я нахожусь, объяснив, что мое время еще не настало. Когда я очнулся, я рассказал моему доктору, что я повстречался с моей только что скончавшейся сестрой. Доктор не поверил мне. Однако по моей настойчивой просьбе он послал проверить через медицинскую сестру и узнал, что она недавно умерла, как я ему и говорил». И подобных историй очень много. Душа, перешедшая в загробный мир, часто встречает там тех, кто был ей близок. Хотя встреча эта обычно бывает кратковременной. Потому что впереди душу ждут большие испытания и частный суд. И только после частного суда решается, быть ли душе со своими близкими, или ей уготовано другое место. Ведь души умерших людей не скитаются по своей воле, где им хочется. Православная Церковь учит, что после смерти тела Господь каждой душе определяет место ее временного пребывания - или в раю, или в аду. Поэтому встречи с душами умерших родственников надо принимать не как правило, а как исключения, разрешенные Господом для пользы только что умерших людей, которым или предстоит еще пожить на земле, или, если их души напуганы своим новым положением, помочь им.
Бытие души простирается за пределы гроба, куда она переносит все то, к чему она привыкла, что было ей дорого, и чему научилась она во временной земной жизни. Образ мыслей, жизненные правила, склонности - все переносит душа в загробную жизнь. Поэтому естественно, что душа вначале, по милости Божией, встречает тех, кто был ей ближе в земной жизни. Но бывает так, что умершие близкие являются живым людям.
И это не означает их скорую кончину. Причины могут быть разные, и часто непостижимые для людей, живущих на земле. Например, после воскресения Спасителя многие умершие также явились в Иерусалим (Мф. 27, 52-53). Но бывали и случаи, когда мертвые являлись для вразумления живых, ведущих неправедный образ жизни. Следует, однако, отличать истинные видения от бесовских наваждений, после которых остается только испуг и тревожное состояние духа. Ибо случаи явления душ из загробного мира редки и всегда служат для вразумления живых.
Итак, несколько дней до мытарств (два или три) душа в сопровождении Ангелов-защитников находится на земле. Она может посетить те места, которые ей были дороги, или побывать там, где хотелось побывать при жизни. Учение о пребывании души на земле в течение первых дней после смерти бытовало в Православной Церкви уже в IV веке. Святоотеческое предание сообщает, что Ангел, сопровождавший в пустыне преподобного Макария Александрийского, сказал: «Душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе вместе с находящимися при ней Ангелами ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело, и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду...»
Следует сказать, что эти дни не являются обязательным правилом для всех. Они даются лишь тем, кто сохранил привязанность к земной мирской жизни, и кому трудно расстаться с ней и знать, что никогда он уже не будет жить в мире, который покинул. Но не все души, расстающиеся со своим телом, привязаны к земной жизни. Так, например, святые угодники, которые совсем не привязывались к мирским вещам, жили в непрестанном ожидании перехода в иной мир, не влекутся даже и к местам, где они творили добрые дела, но сразу же начинают свое восхождение на небо.
